[Андрей]

Адриатика гуд, есть такие мыслишки. Но Хорватии скажем нет, а Черногория вполне как вариант.

[Красноярец]

Хорватии, черногории....

[Artcabrio]

В связи с ипонскими событиями, мысль об островах может уйти на задний план.)))

[Андрей]

Острова тоже разные бывают, на японские точно нет

[Андрей]

Разные бывают, точно. Выделено шесть опасных островов мира, на самом деле их на много больше. Поведал нам об этом газета Novonews, ссылаясь на на туже статистику, предоставленного специалистами туристического портала Travel.
В эти самые страшные места - это дикие, всеми забытые острова, когда-то ставшие местом ужасных трагедий. Специалисты отмечают, что даже самые отчаянные путешественники предпочитают обходить их стороной.

На первом месте Змеиный остров (Ilha de Queimada Grande). Расположенный на побережье Бразилии этот остров мог бы стать экзотическим убежищем для уставших от зимних холодов туристов, радующим гостей жаркой солнечной погодой и пляжами. Однако местные жители не зря назвали остров Змеиным. Именно здесь водятся самые опасные виды ядовитых копьеголовых змей, например, Golden Lancehead, яд которой вызывает стремительное отмирание тканей. Остров настолько опасен, что власти Бразилии полностью запретили его посещение. Согласно статистике, количество змей на острове колеблется от одной до пяти ядовитых особей на квадратный метр, поэтому вероятность смертельного исхода весьма высока. Далее

[Красноярец]

Во, из архивов. Толик, не Палыч.

[Artcabrio]

Стагый евгей. И этим всё сказано.

[Андрей]

Деревня Gjógv. Население 49 человек. Деревня Gjógv расположена на северо-восточной оконечности острова Эйстурой на Фарерах.



Деревня Funningur. Население 70 человек. Деревня Funningur расположена на северо-западном побережье острова Эйстурой. На западе от села возвышается самая высокая гора на Фарерских островах Slættaratindur – 882 метра.



Деревня Bøur. Население 70 человек. Bøur – это небольшой поселок на западной стороне острова Vágoy, Фарерские острова.



Деревня Porkeri. Население 362 человека. Деревня Porkeri находится на острове Suðuroy, на его восточном побережье. Свою историю она ведет с XIV века.



А это уже город практически. Деревня Vágur. Население 1361 человек. Vágur находится на острове Suðuroy.



Деревня Gásadalur. Население 17 человек. Эта деревня расположена на острове Вагар



Деревня Múli. Население 4 человека. Múli находится в самой дальней точке острова Borðoy, на его восточном побережье. Ее основание датируются XIII веком. В 1970 году Múli стала последней деревней на архипелаге, куда провели электричество.





Деревня Fámjin. Население 108 человек.



Деревня Hvannasund. Население 270 человек. Hvannasund расположена на западном побережье острова Viðoy. Большая треснувшая гора располагается прямо на севере деревни.

[vkononov]

Андрей (09 Август 2012 - 21:39) писал:

Деревня Múli. Население 4 человека. Múli находится в самой дальней точке острова Borðoy

Остальные, судя по всему, вымерли с тоски :-)

[Artcabrio]

Андрей (09 Август 2012 - 20:39) писал:

Деревня Gásadalur. Население 17 человек. Эта деревня расположена на острове Вагар.

Афигенно!

Интересно, а они ПМЖ даютъ?..)))

[Андрей]

Австралиец Дэвид Глэшин - настоящий "Робинзон", потому что уже почти 20 лет живет на необитаемом острове. Все началось в 1993 году, когда он, потеряв £ 6,5 млн. на фондовом рынке, переехал со своей подругой на остров Restoration у берегов Австралии. Вскоре его спутнице надоела островная жизнь, и она, забрав их юного сына, оставила Дэвида на острове одного. Но Дэвид живет и не унывает – почти все, что нужно для счастья, у него есть.

Ведя затворническую жизнь, Дэвид выращивает овощи, варит пиво, торгует ценными бумагами в Интернете. Да, да, Интернет… Дэвид установил солнечные панели, которые снабжают его электрической энергией, необходимой для компьютера. Дэвид выходит в Интернет, в основном, чтобы проверить сайт знакомств, на котором он оставил заявку, что ищет свою Пятницу для жизни на уединенном острове. Он даже отправил фото своего манекена, чтобы девушки поняли его отчаянное положение. Откликнулись многие, но никто не отважился составить ему компанию.

Еще Дэвид ловит рыбу и крабов, что естественно в его положении. Периодически его навещают экипажи проплывающих мимо кораблей. Его единственным постоянным компаньоном остается верный пес. Правительство Австралии сдало Дэвиду этот остров в аренду за 13 000 £ в год, а также при условии, что он построит там места для размещения туристов. Но так как Дэвид ничего не строит, а только варит пиво, власти хотят, чтобы он съехал из этого рая. Власти пытаются выселить Дэвида с острова с 2000 года, и он с замиранием сердца говорит, что понятия не имеет, чем будет заниматься, если им это все-таки удастся.

[Prazak]

Круто. Молодец мужик. Собака - лучший друг человека.

[Андрей]

Англичанин Майкл Чарльз Варе, родом из графства Сомерсет, в прошлом году отметил хоть и не круглую дату, но все же весьма впечатляющую. В сентябре исполнилось ровно пятнадцать лет, как он поселился в сибирской деревне. Его дети, рожденные в России, не знают по-английски ни слова. Да и сам Майкл обычаи далекого королевства уже подзабыл. Он ругается на чистом русском языке, ходит в телогрейке, солит капусту, а по вечерам иной раз играет с домочадцами в картишки. И вовсе не в бридж.




Первый раз с иноземным потомственным фермером, осевшим в Новосибирской области, я встретилась еще лет пять назад. Главное, что меня тогда волновало, — почему? Что заставило этого британца отправиться в такую глушь? Что привело его в сибирскую деревню? «Официальная» версия переезда в Сибирь оказалась одновременно проста и «убийственна».

— В Англии многие мужчины после развода вообще с собой кончают, — доверительно шептала мне русская жена фермера. — Все отдадут, да еще алименты огромные платить надо. И без разницы, работаешь ты или нет. Вот и у Майкла жена там все забрала — и дом, и землю… Что ему было делать?

На Британских островах у Майкла осталось трое детей, с которыми бывшая жена почему-то запретила ему встречаться. (Хотя Майкл до сих пор скучает по детям и каждый год с новой семьей отмечает их дни рождения.) Кроме того, подступала и другая беда: маячила перспектива опять, как в годы юности, оказаться в наемных рабочих у английских фермеров. В батраках. А после собственного хозяйства («сорок гектаров пшеницы, своя уборочная техника, много-много коров, овец…») радужной подобную перспективу точно не назовешь.

В принципе, было из-за чего лезть в петлю. Кто-то, может быть, сдуру так и поступил, но не Майкл. Он собрал чемодан и от греха уехал в Сибирь. Почему, к примеру, не в Африку? Там теплее и разговаривают больше на английском… Оказывается, вот тут и проявилась английская практичность. В то время, по словам Майкла, только в сибирской деревне можно было купить трактор за оставшиеся у него две тысячи фунтов стерлингов.




Сибирская семья: Майкл, 55, жена Татьяна и дети Вероника, 16, и Александр, 18

В Новосибирске, куда Майкл попал с делегацией фермеров, кто-то надоумил его дать объявление в газету. На призыв типа «Возьму землю в аренду под фермерское хозяйство» откликнулся местный мужичонка из соседнего с Дубинкой (ударение на первый слог) села. Он и привез живого англичанина в деревню — больше ради смеху, конечно. А тот возьми да и останься.

Землю, разумеется, Майклу никто поначалу не дал. Пришлось опять же батрачить — не в Англии, так в России. Нанялся подсобным рабочим на стройку телятника в Дубинке. Тут-то он впервые и поразил всех врожденной пунктуальностью, которая не удивляет разве что только его самого.

Рассказывают, что приходил он за час (!) до начала рабочего дня, чтобы к восьми утра приготовить строителям раствор — а то ведь как же они, бедные, работать-то будут?! Так же поступал в обеденный перерыв. Все отдыхают, а он раствор месит. Рабочие, говорят, жаловались.

— Ох и работящий он мужик, — делилась впечатлениями во время моего первого приезда баба Тамара, ежедневно наблюдающая за англичанином через соседский забор. — Ох и работящий! Не спит, не ест, только вкалывает… А все одно — пропадет здесь без толку.

— Ответственный он — это да, — соглашался с ней директор местного колхоза Александр Казаков. — Мне бы таких шестерых работников, я бы здесь через год все дороги заасфальтировал! Вот только свое хозяйство у него почему-то дохлое. Почему? Да кто его знает! Спит он, что ли, когда коров доит?..

Когда подсобные работы кончились (а кончились они быстро — денег на строительство в деревне не стало), Майкл устроился в хозяйство механизатором. Тут пришлось ему работать и вовсе даром — зарплату в те времена крестьянам не платили. В общем, намыкался вволю, но вечная улыбка («Chees!») с лица, как видите, так и не исчезла.

Сегодня в Дубинке нет не только асфальтированных дорог, но и мечтателя Казакова: колхоз, так и не найдя еще пятерых работников, два года назад окончательно разорился. И бабы Тамары уже нет — соседку увезли в неизвестном направлении ее дети. Только у залетного британца все по-прежнему: не ест, не пьет, не спит. Вкалывает.



Сказать, что появление Майкла Варе в деревне как-то существенно повлияло на ее жизнь… Да нет. Не повлияло.

А Дубинка тем временем постепенно исчезает с карты России — и британец, как ни парадоксально это звучит, остается одним из последних ее обитателей. Пятнадцать лет назад в селе было сорок дворов. Сейчас жителей на круг — полтора десятка. Зато, улыбается оптимист Майкл Варе, за эти годы деревня совсем протрезвела, раньше самогонку гнали почти в каждом дворе.

Пока Дубинка переживает демографический кризис, англичанин продолжает работать на полученных в аренду десяти гектарах земли. Раньше сеял пшеницу и овес на корм скотине, которые убирал колхозным комбайном. Сейчас комбайна не стало, и он перешел на картошку — овощи можно выгодно продать перекупщикам, периодически заезжающим в Дубинку.

Молоко и творог «английского» производства приходится возить на автобусе за сорок километров — на рынок в райцентре. Чтобы подоить пять коров и накормить свое маленькое стадо, Майкл встает в шесть утра. А в хлеву у него еще и бычки, и свиньи. Есть пара лошадей — это транспорт. Увы, пока единственный. За пятнадцать лет фермер разжился лишь трактором Т-40. Да и тот постоянно ломается.

Впрочем, есть у Майкла еще кое-какая техника. Правда, не сельскохозяйственная. Гордость англичанина — старый японский фотоаппарат. Варе обожает фотографировать, и можно сказать, что он прославил Дубинку на всю Европу: послал снимок бульдозера 1986 года выпуска, которым в соседней деревне до сих пор чистят снег, в известный английский журнал. Для рубрики, посвященной раритетной технике. В августе фото опубликовали вместе с крохотной, но волнующей заметкой о британце, пережившем столько сибирских зим.

Журнал, которым так гордится Майкл, ему прислали британские друзья. А лично в руки доставила жена Татьяна — она несколько месяцев назад устроилась работать почтальоном и теперь носит прессу из соседнего села. Деньги ей платят мизерные, но деваться некуда. «Ну кому-то же надо это делать? — говорит Таня. — Иначе ни писем, ни пенсий здесь сроду не дождешься».

Вообще, с прогрессом в Дубинке как-то не очень. Например, сотовая связь тут до сих пор неустойчивая. Но хоть есть! А вот раньше звонок «деловым партнерам» у Майкла Варе занимал как минимум час. Он просто надевал сапоги и шел за три километра, на шоссе — чтобы «поймать» сеть. Три минуты говорил, потом возвращался обратно.



Говорят, русские девушки приводят иностранцев в бурный восторг. Майкл, видимо, не из таких. На мой кокетливый вопрос: «Ну и как вам наши женщины?» — ответил так: «Везде они одинаковые! Языкастые и…» Не договорив, осекся.

Расспрашивать дальше я поостереглась. Лучше, думаю, об особенностях межнационального брака разузнаю у «Таньи» — так Майкл Варе зовет свою супругу. Ласковые «Танюша», «Танечка» за десять лет он так и не освоил.

Оказалось, что 34-летняя Татьяна тоже не видит в своем заморском принце особых отличий от российских мужиков — разве что пьет он гораздо меньше. Зато ругаются они нередко — тут уж даже английская сдержанность и небольшой словарный запас не останавливают.



Соседи вспоминают, что как-то, еще в самом начале семейной жизни, молодые супруги поссорились. Майкл, судорожно перелистывая свой «разговорник», где записывал все-все слова, никак не мог подыскать нужного эпитета. Раз странички перешерстил, два — нету. Подумал еще и наконец выпалил: «Твой муж вся Дубинка!»

Кстати, бракосочетание Майкл и Таня отмечали дважды. Пятнадцать лет назад шумно отгуляли свадьбу, а еще через два года отпраздновали официальную регистрацию — ждали, когда придет разрешение из Англии. Когда в паспортах появились заветные штампы, молодожены даже разорились на шампанское, но на ресторан уговорить практичного британца не удалось. «Деньга нет», — отрезал Майкл. Первый раз Татьяна с детьми побывали в графстве Сомерсет только в прошлом году.



Зато своих детей Майкл Варе балует как может. Особенно Веронику, «шуструю» девчонку, которая не боится в одиночку торговать молоком на рынке и больше всего в жизни мечтает водить собственный автомобиль. Английский учить дети не хотят, расстраивая отца тройками по иностранному языку, хотя Англия им нравится больше, чем Дубинка. Здесь, кроме них, ребятишек уже и не осталось. Поэтому, если так и дальше пойдут дела, придется называть деревню не Дубинка, а Дублинка. В честь британского города.

Иногда Майкл возит детей в школу или из школы — на тракторе. Школа, как и почта, находится в соседнем селе. До нее топать четыре километра по холмам. На сапогах по килограмму грязи, да еще ранец плечи оттягивает. Но Майкловичи не жалуются — стойкие, все в папу.

За эти годы Варе уже привыкли к тому, что они — люди публичные. Как-то к ним приехали телевизионщики из Москвы. Естественно, в разгар сенокоса. Чуть ли не силой вытащили англичанина с поля, заставили во дворе дома бревна с места на место таскать. В общем, произвели на невозмутимого англичанина неизгладимое впечатление.

Но визиты журналистов еще терпеть можно, вежливо говорит Майкл. Гораздо хуже дела обстоят с некоторыми российскими телезрителями. «Вы такие хорошие, а у меня сын наркоман и вор. Не сегодня завтра его в тюрьму посадят. Пожалуйста, возьмите его на воспитание!» — пишет, например, Майклу с Татьяной женщина из Саратова. А те чешут в затылках и думают, как бы им сменить адресок…




Один раз вообще был неописуемый случай. Сидит себе знаменитое семейство и мирно пьет чай. Вдруг нарисовывается в избе незнакомец с сумочкой: «Ну, здравствуйте!» Усадили за стол, чаю налили. Неведомый странник рассказал, что узнал про Майкла из газет, сам живет в европейской части России, а сюда добирался неделю. Семейство ошарашенно покивало. Но потом чуть с лавки не попадало. «Я у вас поживу месяца два, — невзначай так говорит пришелец. — До весны!» Тут уже и у Майкла нервы сдали.

«Только все поутихло, так вы опять дорожку торите», — ругает нас Татьяна. Так что напоследок всем советуем: не превращайте в своем воображении Майкла в учителя или пророка. Никаких экономических чудес он никому показывать не собирается. И поднимать такие непомерные тяжести, как сибирская деревня, ему тоже ни к чему.

Просто живет себе человек, работает. Ребятишки у него славные. Дай бог Майклу их досыта накормить. И только.

Кстати, жаловаться на страну, куда приехал по своей воле, Майкл себе не позволяет. Может, конечно, в мыслях иногда он и предается чисто английскому сплину, но вслух Россию не ругнул ни разу.

P.S.На всю Дубинку осталось только трое ребятишек. И все они дети Майкла Варе. Майкловичи. Иногда father подвозит свою детвору в школу. На тракторе Т-40.



Нина РУЗАНОВА, отсюда

[Artcabrio]

Однако... Устойчивый англосакс попался.

[Nika]

его тут по тв показывали,как раритет)))

[Андрей]

krumlov (06 Февраль 2013 - 15:51) писал:

Так, почитать)
http://bigpicture.ru/?p=355616

Обзавидовался прям, какие молодцы однако.

[Андрей]

Орель (27 Февраль 2011 - 13:00) писал:

А Хорватия как место для дауншифтинга! И Европа рядом, и язык понятный, и красоты какие!

Вот вариант, всего два лимона евро, зато 5 гектаров своих и никого вокруг, на легенду можно наплевать.




И до Дубровника всего ничего

[alex_vorot]

История у этого острова не очень, вот и не берет никто. Я бы тоже не взял...)))

[Орель]

а кому захочется покупать мемориальное кладбище? не, такой дауншифтинг нам НЕ нужен.

[Андрей]

Чувак прожил один полгода в условиях, максимально приближенных к средневековой деревни.